Стимулы к творчеству.

Может скажут, что творческих людей мало. Чушь это! Каждый из нас творец, если он со вниманием и вдохновением воспринимает окружающий мир. Дети – вот главные творцы. Их фантазия творит свой сказочный мир из деревянных фигурок и кукол. Наша взрослая фантазия должна так же уметь создать увлекательное из самых банальных вещей. Даже двор можно мести творчески (какое сильное впечатление производит памятник дворнику в Тбилиси, могут подтвердить видавшие). Наше умение увидеть стимул к творчеству в куске теста, в букете цветов, в любой работе – это особое игровое поле, детскость, необходимая каждому, чтобы жизнь не превратилась в хаос. Не картины только писать, а жизнь вокруг себя строить надо творчески. На каждом этапе жизни нам встречаются разные стимулы к творчеству, но всегда они есть, раз в нас теплится жизнь. Даже горе, болезнь, старость могут подвигнуть к интенсивному творчеству умельцев (легенда гласит, что скрипка была придумана разбитым несчастной любовью сердцем). Жизнь наша никогда не оскудеет, покуда мы – творцы. И ничуть не выше поэт, чем мать-хозяйка, просто реализуют они свое творческое начало в разных сферах. Может статься, что иссякнет в нас поэтический дар, но остался бы только творческий импульс, и тогда быть нам талантливыми актерами, гениальными живописцами, быть незаменимыми садоводами, замечательными родителями. Но даже запертые в четырех стенах, разбитые недугом и горем, мы не теряем возможности созидать (как Максим Грек писать на стенах тюремной камеры великолепные строки). Мы – творцы по образу Сотворившего нас, и это, может, главный стимул не опускать рук во всех своих творческих начинаниях.

Разобщенное общество.

Античная древность не знала понятия личности, но зато хорошо понимала общинность. Добродетели и пороки расценивались древними с точки зрения общности, сама жизнь человеческая воспринималась как социальный феномен. Те времена минули, и в современности личностные комплексы, общественные ограничительные структуры – все усугубляет нашу разобщенность. О, да, мы стали космополитами, но потерялись во множестве языков, государств и городов. Отношения между людьми все чаще становятся подкупающими и продажными. Нас беспрестанно стерегут посредники – в семье, в быту, на работе. И уходит из сознания понятие общности, единства, целостности, хотя бы на уровне древних эллинов. А жаль!
Когда бы вместо нашей разобщенности было общество в прямом смысле этого слова. Как это отрадно знать, что ты не один в мире, что дрогни твоя рука, и другой подхватит меч. Что дело, начатое тобой, получит продолжение среди людей и поколений. Что слово, сказанное тобой, будет услышано окружающими. Мой недостаток восполнит другой, мои достоинства пойдут на пользу ближним. Словно единое мы тело и члены друг другу, по образному выражению апостола Павла.
Но не слушает современный мир. Какой уж там Павел, какое тело! Куда прочнее обнестись заборами, и поставить угрожающие надписи: «Злая собака!», «Danger!» ,«Private». Обставить все камерами для «нашей» безопасности и напоминать, чтоб не забывали мы сообщать милиции о подозрительных лицах. Что до меня, то мне подозрительными кажутся все эти начинания, ведь они губят в нас последние ростки общности.


Как научить любви?

Научишь ли любви? Сердце свое горящее не вложишь в грудь другому. Слова обратятся в пустой звук в ушах не внемлющих. Хоть изрежь себя, искромсай, лишь сочтут за помешенного. Как научишь любви? Будешь писать возвышенные рифмы? Но кому нужны твои рифмы! Выйдешь на улицу с фонарем, как Диоген, или станешь бродить по городу, как возлюбленная Соломона? Все пустое!
Хочешь научить любви – люби. Люби неослабно, твердо. Пусть пинают и плюют, пусть не внемлют и гонят. Просто люби. И твоя любовь сделает в мире больше, чем реформы и революции. Твоя любовь, как пламя свечи, зажжет затухшие сердца ближних, и окружающие сами станут горящими свечками. Это как огонь на Пасху: передают от свечи к свечи, и так по всему храму. Вот образ любви нашей. Ждать ли, пока отзовется чужое сердце на твою любовь? – Пускай само выбирает, ты главное люби. Люби любящих радостно и ненавидящих по снисхождению. Может, жечь будет черствое сердце твоя любовь, как режет больной глаз яркое солнце. Но не тушить же солнце из-за больных глаз! Наверное и огненная река Апокалипсиса – это река любви Божьей. «Моя любовь будет следовать за тобой как огненная река». Скажи это любящему, и вот тебе рай; скажи ненавистнику – ад. И все здесь, рядом, в нашей жизни, в сердце, в моей любви к тебе и твоей ко мне.

Опять Арбат.

Куда еще повести уезжающего из Москвы друга, как не на Арбат. К вечеру, когда спадет дневной зной, выйти на Кропоткинской и по Гоголевскому бульвару идти мимо картин местных умельцев. Говорить о творчестве и поэзии, оценивать картины и придумывать сюжеты. А потом неожиданно оказаться на Арбате, среди толпы гуляк. Идти медленно, улавливая сходство между портретами и натурщиками. Аплодировать скрипачам, мерить бусы, ввернув продавцам французское «Tres bien», подпевать бардам. И вдруг, уже на самом конце улицы попасться на удочку художнику. «Ну, ребята, ну за полтинник хоть». И согласиться на портрет за бутылку пива! Видно, этот арбатский шарж всю жизнь будет хранить наше студенческое непоседство, пиво и песни, сессии и хвосты, и ускользающую так
незаметно молодость.


Философия сказки.

Психологи называют сказки народным подсознательным. А наши, русские народные сказки, про кого они? Про Иванушек-дурачков, таких как мы с вами, про царевичей и кащеев, про премудрых и прекрасных василис и бабок-ежек. Замечательные архетипы, и как метко мы, русские, претворяем их в жизнь. Сознание народа всех нас учит искать правды, доброты и любви. Дети всегда идентифицируют себя со сказочными героями. Мальчишки, конечно, с иванами-царевичами, и если уж с дурачками, то с такими, что на поверку оказываются и порядочней и умней всех царевичей. Девчонки, безусловно василисы, кто прекрасная, кто премудрая. Разве здоровый ребенок вообразит себя кащеем или бабой-ягой? Так и складываются в детстве наши ориентиры. И мечты о невесте-Василисушке и женихе-Иванушке, и это здорово! Хорошее наследие оставили нам предки! Но коротка память у нынешних людей, и не ценим мы сказки, и не храним образы. Потому позволяют себе василисы вроде превращаться в бабок-ежек или выходить замуж за кащеев. Потому Иваны становятся любо невыносимыми дураками, либо бессмертными кащеями. Все мы тут взрослые, и что нам сказки рассказывать, но из подсознания детей вырастает осознанность и сознательность целого народа.

Купите новый унитаз.

Купите новый унитаз. Вот, купим мы новый унитаз и заживем по-человечески. А там машину-иномарку: тогда будем как люди. А там дорогой прикид, чтобы выглядеть по-людски. А там и гроб из новейших стройматериалов: и вечно будем счастливы!

Бабское и мужицкое.

Вот уж эти бабы, вечно они не довольны. Уж и работаешь, деньги в дом тащишь, а они все ропщут, выдумывают всякую дурь. Приходится и молчать, и газетой прикрываться от домашних скандалов. Обнимешь ее, дуру, и полегчает на душе, и вновь есть силы вкалывать с утра до вечера для своей все стараться.
Сил нет от этих мужиков! Сидит за газетой, хоть сказал бы что ласковое, приголубил. Другой бы, может, и развлекал и утешал, а этот: ждешь весь день, когда вернется с работы, а он приходит и читает или телевизор смотрит. Наверно не любит он. Вот и сейчас не звонит, а я тут нервничаю, места себе не нахожу. Не могу я без него и дня, вот придет, устрою ему нагоняй.


Коломенское.

Пригрелись голуби на каменном кружеве храма. Поднимается звонарь на колокольню, взмах руки, и закружило над храмом серо-белое облако птиц. Звон льется по всему парку: нынче Вознесение. Главная церковь в селе Коломенское Вознесенская. Как шатер раскинулась она на пригорке над Москвой-рекой. Заходим в храм и возносимся от земной суеты на небо, образующе херувимов и припевающе песнь. А кругом лето и двухвековые липы, и кусты роз, и пение проносится по аллеям парка. Торопимся вновь по своим делам, и голуби оседают на барельефы стен, соединяя небо и землю.

Вытерпеть.

Есть такие минуты в жизни, которые надо просто вытерпеть. Как солнечное затмение находят они в душу, и недвижна становится она, и все валится из рук. В эти моменты не можем мы ничего, разве что есть, спать, смотреть и ждать. Словно камень сдавливает тогда грудь тяжесть. И впору уже «не быть» по мысли Гамлета. Но не бывает мрак без прояснений. Вернется легкость, и полет мысли и счастье. Видно между двух начал существуем мы в мире, и справа и слева, десными и шуйями, радостями и бедами ведомы по пути жизни. Такова жизнь. Не велико благодушествовать в минуты легкости, радости и вдохновения. Велико не сдаваться в часы скорби, тоски и озлобления. Вытерпеть, зная, что рано или поздно пройдут они. Знали бы это Марина (Цветаева) и Сергей (Есенин). Знали бы тысячи других, сводящих счеты с жизнью.
Большое горе может постигнуть. И слова тогда не утешат, и аттракционы не закружат, циркачи не развеселят и странствия не рассеют. Но продолжать жить в такие периоды – это самая достойная проповедь всему миру, что смерть побеждена и царит жизнь, что ненависть преодолена и восторжествовала любовь, что ад поруган и рай торжествует.

Аборт (мой дневник).

Сам не знаю, как я начал быть. Помню только громкую музыку, прыжки и резкий запах спирта. Мама наверно и не догадывалась, что я уже есть. Не раз повторялись и ругань, и резкий запах, и разные мужские голоса. Они там смеялись, пили, а я рос себе помаленьку. Я существую! Я слышу, что говорит мама, чувствую, что она делает, и даже что с ней делают: не очень приятные ощущения, но мама же не знает, что я уже есть.
Скучно проходит время. У меня часто болит голова от резкого запаха. Но я уже научился щупать все руками: изучил себя, потрогал маму. Она последнее время стала неспокойной, кричит часто. Кажется, начинает догадываться, что я у нее есть. Вот, выйду на свет, обниму ее и скажу: мам, я тебя в обиду не дам.
Точно, мама узнала, что я есть. Кто-то щупал меня, а потом случилось что-то странное: мне тошно, и маму рвало. Горечь во рту, и я потерял сознание. Легче стало, когда очнулся. А мама по телефону кричала, что не подействовали таблетки. Сегодня я засунул палец в рот. Это так приятно. Словно кто-то рядом, и я не один. Теперь буду всегда так делать.
Интересно, что такое аборт? Уже не раз слышу это слово. Похоже на компот и бутерброд. Какое-то новое лакомство. Появлюсь на свет, обязательно попробую.
Почему этот мужик опять кричит на маму? Вот подрасту, научу его, как вести себя с мамами! Опять все говорят про аборт, когда же, наконец, я его попробую? Слышал, как сегодня кричала мама, что уже большой срок, врачи не будут делать. Она очень волновалась, и я стал нервничать. Стучал ногами: не переживай, мам, я скоро буду рядом с тобой, и мы проучим этих врачей. И того крикливого мужика. А потом купим себе по аборту, и съедим с чаем.
Дефицитная это вещь, аборт, но маме кто-то по знакомству нашел. Странно, что она так нервничает. Опять я еле перевожу дыхание. Голоса какие-то незнакомые. Ой, щекотно, что вы меня щупаете! Быстрей палец в рот, а то страшно совсем. Столько света, и у мамы сердце стучит, как никогда раньше. Опять меня тошнит от резкого запаха. Мама, мне страшно! А, а-а-а, уа-уа-уа…

Средства от патологии.

Если Вы хотите скрыть свое уродство, пользуйтесь косметикой. Если боитесь, что другие почувствуют, как несет у Вас изо рта, купите жевательную резинку. Если не о чем Вам говорить с друзьями, чаще курите. Если не хотите выглядеть дураком, пейте чаще пиво, с пьяных спрос другой. Если не умеете познакомиться с девушкой, пользуйтесь интернет-услугами. Если не покидает Вас неуверенность в себе, застрахуйтесь на все случаи жизни. Если нет у вас ничего интересного в жизни, почаще смотрите телевизор. Но главное, всегда обращайтесь к нашим услугам, мы поможем Вам скрыть все патологии.

Супружество и любовь.

Принято у нас, чтобы обязательно обзавестись семьей, а о любви мы начинаем задумываться значительно позже. Ну, тянет к другому, чисто телесно, даже симпатия есть, - значит, можно жениться. А такое, чтобы душа вдруг проснулась, чтобы вознеслась на крыльях счастья, чтобы возникла решимость измениться, чтобы хотелось помочь всем вокруг… – до этого ни телесные стремления, ни симпатии не приведут. Это дуновение свежего ветерка, которое вдруг наполняет сердце. И плачут замужние женщины, когда настигает их это дуновение, но связаны они обязательствами и детьми. И ищут мужчины на стороне себе приключений, чувствуя, что их супружеские отношения давно выродились. Но чем помочь тогда? Пожалуй, дать совет не забраковавшим еще себя: не торопитесь. Ищите любовь, а не страсть. Любовь, а не патологическое замещение. Любовь, а не принятых брачных уз. Прежде любовь, а затем супружество.

Любовь души и тела.

И как я узнаю, что люблю тебя, если ты не даешь мне увидеть твою душу, если не смотришь, как раскрывается моя? Если ты стремишься к телу, и телесные движения принимаешь за подтверждение любви. Тело адекватно реагирует на другое тело. Положи рядом мужское и женское, и довершит все естество. Если ты ищешь одного телесного, не я нужна тебе, а мое тело. Тогда, может, лучше снять тело на ночь?
Но душой мы любим. Душой узнаем из тысячи других одну родственную душу. Душой постигаем неповторимость возлюбленного, при полной схожести тел. Дай мне время узнать твою душу и раскрыть тебе свою. Дай нам увидеть друг в друге единственных. И тогда наше телесное общение станет исключительным.

Мухи и пчелы.

Известный образ: муха ищет, что позловонее, пчела собирает нектар с цветов. Обе летают в одном жизненном пространстве. Но каждому, как говорится, свое.
От нас зависит, кому уподобимся. Будем ли увлекаться грязными сплетнями, и перекладывать их как навоз из уст в уста, Или не станем обращать на грязь внимания, а будем собирать лишь доброе и полезное в свою душу. Безусловно, много дерьма в мире. Но есть еще и благоуханный нектар. Что же мы станем разносить по свету? Мухи мы или пчелы?

Антиутопия (опять о сексе).

Утопаем мы нынче в сексрекламе, в возбудителях и предохранителях, в сладострастных порывах и венерических болезнях. Не случайно Венера не только богиня любви, но и страшных заболеваний. Но не до Венеры сейчас, мы утопаем! Замечательно иной раз после рекламы сладких девушек идет реклама венерических клиник: вот, мол, результат на лице! Но ничего, подлечитесь у нас, и идите набирайте новые вирусы. Утопаем, ох утопаем. Увидишь рекламу «предохранителей вашей любви» и диву даешься: что же, собственно, является объектом вашей любви? Или, может, речь идет о том, чтобы уберечь любовь посредством предохранителей? Но тогда грош цена вашей любви, как и вашим предохранителям! Утопаем, братцы, совсем уж тонем.
Как удержаться на плаву в этой пучине разврата? Как не променять светлое чувство на грязную дешевку? Наверно, пришло время каждому из нас набраться чувства юмора и противопоставить каждой утопительной рекламе свое противоядие. Мо